International Open Data Day

International Open Data Day

В феврале российские миллениалы отметились в поддержке Международного Дня безопасного Интернета, а уже в марте вновь подставили плечо под брёвнышко пиара общественного блага международного масштаба. 3-4 марта состоялся International Open Data Day.

Подстрочник названия этой инициативы ясен, а вот содержание – не очень. Согласно энциклопедии, обслуживающей понятийный аппарат global digital infrastructure, открытые данные – это концепция, отражающая идею о том, что (цитирую) «определённые данные должны быть свободно доступны для машиночитаемого использования и дальнейшей републикации без ограничений авторского права, патентов и других механизмов контроля».

Как некогда идеи мирового анархизма и мирового же интернационала, Open Data сегодня призваны послужить общественному благу. Благу, во-первых, в лице гражданского общества, которое с их помощью взнуздает жуликоватые правительства и вернёт госуправление в верную колею, и, во-вторых, благу в лице бизнеса, этого локомотива общественного прогресса, для которого открытые данные станут новым сырьем для получения adding value. В частности, на сайте российского Федерального казначейства имеется прямое упоминание о возможности использования таких данных «для создания программ для ЭВМ и приложений».

НАСЫЩЕННОЕ МЕРОПРИЯТИЕ

Пленарное заседание продемонстрировало, что наши лидеры Open Data – люди образованные, эрудированные, обладающие острым гибким умом и отменной реакцией. Формальный, казалось бы, элемент открытия мероприятия – приветствие Министра РФ Михаила Абызова – был мгновенно обыгран и добротно встроен в пленарную дискуссию.

Такой подход позволил узнать много интересного: о причинах заинтересованности чиновников в реализации идей Open Data (одна из них, например, – чиновничий KPI), о мнении бизнеса («Интерфакс двумя руками «за»), мнение культуры (Иван Засурский чрезвычайно высоко оценил помощь Дмитрия Медведева в части реализации проекта по созданию электронного хранилища произведений литературы и искусства, срок защиты интеллектуальных прав на которые истёк).

Вместе с тем, спикеры скептически «отнеслись» к чиновной готовности содействовать Open Data (препятствиями на этом пути были названы неясности с финансированием и беспорядок в закромах, где хранятся уже накопленные данные) и покритиковали законодательство «О забвении» (Иван Засурский вполне обоснованно обратил внимание на то, что Интернет ничего не забывает по своей технологической природе, а любые вновь появившиеся данные сразу становятся общественным достоянием, и всякая попытка их уничтожить – это покушение на общественное богатство).

За два дня российские активисты Open Data представили и немало достижений: от методик создания машиночитаемых данных и практики инфографики, полезной для восприятия массивов Open Data, до ярких примеров широкого доступа к данным о жизни и географии городов, сведениям по истории и культуре. Ценные советы – как работать с открытыми данными – были даны журналистам, при этом широко использовался термин «дата-журналистика». ВШЭ даже анонсировала новый курс, в рамках которого журналистам новой формации будут прививать навыки программирования и работы с Big Data.

КТО? КОГДА? И ЗА КАКОЕ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ?

В связи c претензиями к качеству как самих данных, так и их выкладки («машиночитаемость») встает вопрос об ответственности (пока не в смысле наказания) за создание массивов открытых данных. Ведь если под открытостью не понимать (что вполне разумно) прямую механическую трансляцию всего, что фиксируют камеры видеонаблюдения ГИБДД, магазинов, учреждений и т.д., то КТО, КОГДА и ЗА КАКОЕ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ должен принимать решения и выполнять конкретную, весьма объемную работу по созданию так называемых «дейтасетов»? При том, что их модели, например, для минкульта заметно отличаются от моделей для поселковой администрации, Сбербанка и т.д.

Рассмотрим эти проблемы на примере Министерства финансов России.

Руководство Минфина чётко осознаёт и указывает на своём сайте (https://www.minfin.ru/ru/opendata), что поиск перспективных идей по представлению информации в форме открытых данных и реализация этих идей могут оказываться сильно ресурсозатратным. Поэтому «поиск форматов, каналов и аудиторий потребителей, развитие идей, создание конкретных продуктов» в области открытых данных предлагает оставить за бизнесом и энтузиастами.

Но и государству Минфин отводит не простую задачу: подготавливать и раскрывать данные для использования, «подсказывать основные – корректные – возможности их применения». Это тоже затраты! Возможно Минфин полагает, что в нынешних условиях на пути к «цифровой экономике» удастся одним выстрелом убить двух зайцев – и в эту самую экономику перейти и данные подготовить и раскрыть?

В системе Министерства финансов России последовательно и системно решены вопросы управления процессами создания открытых данных. Для этого выпущены приказы:

от 24.03.2014 № 76 «О назначении ответственного за обеспечение работы с открытыми данными в Минфине России»;
от 31 декабря 2014 г. № 625 «Об утверждении регламента формирования, актуализации и принятия решения о прекращении актуализации наборов открытых данных Министерства финансов Российской Федерации».

С 2016 года Минфин ежегодно проводит конкурс «BudgetApps» (латиница – это, вероятно, дань «зарубежности» корней явления), для участия в котором приглашаются разработчики «интернет и мобильных приложений», журналисты, дизайнеры и историки.

Цели Конкурса заявлены вполне себе достойные, и на общее благо работающее, и Минфину помогающие:

Популяризация использования сведений о государственных и муниципальных финансах, предоставленных в форме открытых данных среди разработчиков и журналистов данных, исследователей и других потенциальных потребителей открытых данных Минфина России.
Повышение уровня информационной культуры среди разработчиков, журналистов данных и потребителей их продуктов.
Формирование сообщества информационно образованных граждан, которые будут помогать продвижению идей и принципов открытых данных.
Повышение прозрачности и доступности финансовой информации.
Развитие проектов, нацеленных на создание общественных благ.
Продвижение открытых данных Минфина России, включая исторические бюджетные данные.
Повышение финансовой грамотности населения.

За все время существования конкурса в нём приняли участие почти 600 участников из 23 регионов Российской Федерации. Т.е. имеется практика ответа на вопросы КТО? КОГДА? и ЗА КАКОЕ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ? должен принимать решения и выполнять работу в области открытых данных. Минфин ещё даёт ответ и на вопрос КАК?

ПРО НАКАЗАНИЕ И ИБ

Следующий возникающий вопрос – вновь об ответственности за публикацию открытых данных, но уже в разрезе наказания за нарушение требований информационной безопасности.

На International Open Data Day прямое обсуждение вопросов информационной безопасности свелось к выступлению представителя компании Group-ID по общим проблемам защиты персональных данных персонами, эти данные не слишком тщательно хранящими. И косвенно в ряде выступлений затрагивались вопросы, связанные с такими метриками ИБ открытых данных, как целостность и доступность (пусть и в иной терминологии) в связи с прорехами в машиночитаемости того, что подаётся под соусом Open Data.  

Однако в сфере открытых данных вопросы защиты персональных данных и информационной безопасности интересов государства имеют свою специфику.

Не секрет, что в кредитно-финансовой сфере востребована информация, позволяющая проверить благонадежность физических и юридических лиц, которые претендуют на получение кредитов или могут стать деловыми партнёрами. Однако раскрытие подобных сведений может приводить к публикации персональных данных и сведений, составляющие банковскую (налоговую) тайну.

И даже когда Сбербанк готов предоставить всему миру в рамках инициативы Open Data обезличенную информацию, такую как:

выручка юридических лиц в разрезе отраслей и регионов;
уровень доходов населения – зарплаты, пенсии, стипендии, пособия;
склонность к сбережениям и потреблению;
уровень закредитованности в разных регионах;
мобильность населения внутри страны и за рубежом;
доля расходов на еду, ЖКХ, транспорт и другие статьи;

возникает вопрос: а только ли для дата-журналистов и отечественной финансово-кредитной сферы ценна эта информация? Не упрощает ли свободный доступ к этой информации работу разного рода нуландам и соросам?

Открытость г-на Бакатина и претендентов на соросовские гранты в начале 90-х, предоставивших нашим партнёрам за малую толику денег пласты информации чернозёмных масштабов, получит, похоже, лишь моральную оценку.

Но заинтересованность в открытости данных, генерируемых в отечественных госучреждениях, не иссякает. Символично, что уже 4 марта г-н Станкевич предложил открыто поделиться с мировым сообществом тайнами российской ядерной энергетической установки «мегаваттного класса».

Интересы г-на Станкевича понятны в контексте истории его жизни и дружеских связей. Озабоченность вызывает легкомыслие некоторых лидеров отечественного движения Open Data, усмехающихся при упоминании о возможной нечистоплотности забугорных апологетов раскрытия информации. Которые требуют ни много ни мало, чтобы «данные должны быть доступны без последующих запросов на разрешение, хотя и способы повторного использования, такие как создание продуктов на базе данных, могут контролироваться лицензией». Факты об ушедшей на сторону в «открытые» 90-е документации по Як-141 и о манипуляциях с историческими архивами – это вполне себе открытые данные, но послужили ли они общественному благу хотя бы в качестве уроков?

О том, что однозначного ответа на эти вопросы нет, указывает, например, ремарка на сайте Федерального казначейства в разделе об открытых данных: «пользователь обязан использовать открытые данные только в законных целях; не искажать открытые данные при их использовании; сохранять ссылку на источник информации при использовании открытых данных». Но и после упоминания об обязательности корректного использования Open Data «Федеральное казначейство не несет ответственности за использование открытых данных».

ДЛЯ ВНУТРЕННЕГО УПОТРЕБЛЕНИЯ

Формально вопросы ИБ и безопасности страны, в том числе и в ходе работ по открытым данным, рамочно регулируются законами «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления» и «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».

Но сделают ли открытые данные лучше общество, в котором для обоснования вторжения в суверенное государство можно из ничего создать пробирку с белым веществом, а потом обеспечить забвение этого факта и безнаказанность создателей фейка? Сегодня на «международной арене» мы слишком часто видим, что открытость данных используется не для блага, а для разной степени хитроумности манипуляций.  

В связи с этим есть необходимость совершенствования национальной законодательной и нормативной базы в области использования открытых данных для граждан и отечественного бизнеса. И возможно пока на основе запросов на разрешение. Особенно, если «способы повторного использования, такие как создание продуктов на базе данных, могут контролироваться лицензией».

А последовательное решение задач доверенного «цифрового документооборота» и цифровой трансформации институтов госуправления, финансово-кредитных организаций, сферы ЖКХ позволит естественным образом, без кампанейщины решить вопросы машиночитаемости и целостности открытых данных для внутреннего употребления.